Библиотечное дело в царской России почти всегда было уделом энтузиастов и меценатов. С огромным трудом Н. И. Лобачевский добился превращения «закрытой» библиотеки Казанского университета в публичную. Библиофил А. Д. Чертков собрал ценнейшую коллекцию, а его сын Григорий Александрович, получивший библиотеку по наследству, продолжил дело отца. Выполняя его завещание, он отстроил специальное помещение для библиотеки, подготовил коллекцию к открытию для широкого читателя. При нём библиотека постоянно пополнялась как за счёт средств, выделяемых самим Г. А. Чертковым, так и за счёт пожертвований. Именно чертковская книжная коллекция легла в основание Исторической библиотеки. 

Были и другие выдающиеся люди — собиратель книг по искусству А. Г. Мейен, библиографы и историки библиотечного дела У. Иваск и Н. А. Рубакин, библиотековед Л. Б. Хавкина. Они, равно как и их последователи в советскую эпоху, понимали, что библиотека была и всегда будет мощным инструментом как экономического, так и социального прогресса. Октябрьская революция дала мощнейший толчок отечественному библиотечному делу. Уже к 1919–1920 году в стране насчитывалось 95 000 (!) библиотек, изб-читален. Активно работали «передвижки»: часть фонда крупной стационарной библиотеки, который привозили на подводах и временно размещали там, где своей библиотеки не было. Через несколько недель после революции возник Внешкольный отдел Наркомпроса, занявшийся (в столь тяжёлых условиях!) строительством советского библиотечного дела. 1930-е годы ознаменовались становлением профессионального библиотечного образования — открылся Московский институт культуры (сегодня библиотечный факультет почти уничтожен, зато открыта подготовка кадетов) в Химках.

Разумеется, путь советского библиотечного дела не был устлан розами. Многие уникальные частновладельческие фонды, увы, утрачены, зачастую по причине плохого хранения и халатного или враждебного отношения. Бесследно исчезла интересная Библиотека по искусству им. Верхарна и др. Пережили советские библиотеки и две волны централизации. В годы «первой централизации» (1927–1936) происходили слияния библиотек, часто без оформления каких-либо бумаг. Тяжёлые последствия имели и массовые «идеологические» чистки, когда изымалась неугодная власти литература. Наконец, в годы репрессий погибли многие квалифицированные, «штучные» специалисты, по разным причинам попавшие под подозрение и не угодившие сталинской власти. Можно сказать, что был выкошен цвет библиотечной науки и организаторов библиотечного дела. 

И всё же библиотеки пережили и сталинский террор, и военное лихолетье. 

И к 1960-м годам окончательно сложилась советская библиотечная система. Она стала итогом второй централизации, объединившей городские и областные библиотеки в ЦБС.

Из 1990-х библиотеки вышли изрядно потрёпанными, но свободными, избавившись от идеологического диктата. «Воздух свободы пьянил», и никто и представить не мог, что ожидает их впереди —  драконовы законы, оптимизация, «дорожная карта» и «девятый вал» бюрократических бумаг.